Историю группы рассказывает
ее бессменный лидер – Володя Демченко
Конечно, хотелось с самого начала, чтобы история была, как,
скажем, в Queen – не относительно славы (упаси господи!), а относительно
состава музыкантов-единомышленников. Но, как говорила моя жена, не там и не
тогда я, видно, родился. Поэтому и пришлось выбирать из тех, то был рядом, –
как правило, людей семейных и при стабильной советский работе. Поэтому начнем. Был я
студентом-первокурсником Херсонского педину и в своих 22 года мечтал о
рок-группе, потому что песен было – тьма! И вот встретил меня – такого себе
самограя – другой студент с суперпрозвищем Тюбик. Познакомил с еще более
взрослым парнем, который заочно учился на режиссера в местном “кульке” и
работал завклубом в селе Корсунка вблизи Новой Каховки. То был Серега
Попельчук, за прозвищем Пух (потому что чем-то похожий), какой контрабандой
получал новую музыку и крутил ее на своей дискотеке. В дальнейшем приезжали на
те танцюли даже из города, поскольку всевозможные Оттавани и Пинкфлойди были
тогда запрещены в «стране, где вольно дышит человек».
В том сельском клубе мы и начали играть рок-музыку, начиная
с февральских каникул 1983 года. Состав: я на гитаре и пел, Тюбик на басу, Пух
– барабаны. Начальное название было соответственно (потому что Пух)
“Посторонним В”. Классное название. В текстах кое-где и проскакивало «не
понявшим нас в ответ: посторонним поступь нет!» и тому подобное. Первым выступлением был какой-то конкурс в
соседней Основе, где пропели две украинских песни (“псевдо рок”) и одну
блюзовую российскую. На этом выступлении с ними пел мой институтский товарищ
Витя Роменский, который в дальнейшем остался просто нашим фаном, а цифра три
стала для меня просто магической во всех последующих составах (только втроем
выходила добрая музыка). Жюри смотрело круглыми глазами на таких наглых со своими
собственными песнями и не знало, как это оценивать. Вообще хорошо было одно:
Пух со всем Новокаховским руководством был знакомый, и потому ни о каком
запрещении речь не шла.
Уже через какие-то несколько месяцев мы с Пухом приняли
новых два музыкантов – из достаточно далекого села Веселое Бериславского
района. Юрчик Масюк (бас) был электриком и заядлим охотником, а Волк Ядлось –
водителем, гитаристом и певцом, что меня радовало, поскольку можно было наконец
петь на два голоса. Это уже был
Ледокол. Мы играли концерты в летних студенческих лагерях и клубах, отдыхали
вместе семьями, пили вино и самогон. То есть было супер. Единственный облом,
который будет и в дальнейшем преследовать все мои составы, – ограниченность в
репетициях, потому что работа, семья, деть. Именно поэтому песни учились
наскоро, чтобы побольше. Их было за четыре года в этом составе, вероятно, сотни
две. Хотелось новых ушей, но из села очень трудно было вырваться. Везли сами
аппаратуру, ставили на улице в Н. Каховке и играли. Попробовали
тарифицироваться (был такой кошмар по тем временам). Однако в Херсоне один
выдающийся музыкальный деятель, сыграв мои песни на фортепиано (что было для
меня просто кайфом), начал читать тексты и обомлел просто: “вы что, хотите в
тюрьму? Как это – сравнивать «Белый дом», «Красный дом» из «Желтым домом» Это с
дурдомом?” Ну и все такое. Кстати, тот деятель в дальнейшем стал директором
музыкального училища да еще и входил в Народный Рух. Единственной отрадой стал фестиваль
“Рок-н-ролл Таврический”, который мы, как единственная в городе рок-группа, и
учредили – конечно под мудрым (и смелым – чего греха таить!) руководством местного
комсомола и лично Сереги Цыгипи (в дальнейшем, кстати КГБистом, и также
смелым!) Там мы играли четыре разы. То были прекрасные годы: знакомство с
рокерами (всевозможные Переходы, Провинции, Перрони, Токи и тому подобное),
выезды в плавни, рождение сына во время фестиваля в 1987 году.
В 1986 году с Пухом мы осуществили его давнюю мечту –
студийную запись, и мою – украинским языком. Я играл, а он писал (магнитофон
“Весна”, ленточный ревер, гитара Мюзима и другие примитивные прибамбасы).
Однако запись вышла неплохой (назвали мы его “Круиз”). Этот “альбом” послали на
конкурс фонограмм к Питеру (проводил популярный на то время в молодежи журнал
“Аврора”), в котором приняли участие всевозможные Аквариумы, Кино, Наутилусы и
тому подобное. Ничего мы не завоевали, но о нас написали больше всего, потому
что это была одна из двух сельских групп, одна из двух, которая пела нерусским
языком, и из 40 (!) украинских единственная украиноязычная. Именно поэтому я долго считал себя первым (за
порядком, а не по качеству) украинским рокером, аж пока не встретил на “Красной
руте” в Черновцах ребят из старой группы “Гуцулы”, которые задолго до меня это
делали. Ни о каком ВВ речь не идет, потому что то позже, да еще и откровенный
прикол над языком.
С переездом Пуха в Н.Каховку тот состав развалился (в это
время Пух живет и работает в Польше массажистом, Юра Масюк – милиционер, Вова
Ядлось – водитель-частник). В 1990 году,
когда я стал работать в Херсонском педине преподавателем, встретился с местными
ребятами, которые сами предложили возобновить группу с условием играть только
украинские песни (а еще говорят: Херсон, “херсонская национальность”.) Это был
наибольший состав: Серега Герасименко – гитара, вокал; Юрко Иванов – клавишные,
вокал; Игорь Маринко – барабаны; Андрюха Витриченко – бас и я. Как видно из
этого, пели даже на три голоса, что давно было моей мечтой. Правда выступлений было очень мало, хотя готовились
придирчиво. В конечном итоге сначала я передал лидерство Сереге, который
быстренько переделал все песни (что, кстати, меня также радовало). Хотел я уже
и бросить их самих, но не так произошло, и без вышеупомянутого Сереги мы
составили достаточно крепкий «Ледокол», который выступил в 1991 году на “Червоной
руте”, где стал дипломантом.
Этот состав плавно перешел в вариант трио, которым мы
записали второй самопальный альбом, который был назван “Пісні Великого
Чорногуза” (“Песни Большого Аиста”) и представлял стиль фольк-рок, в который я
в дальнейшем достаточно сильно был влюблен. Запись эта осуществил Андрюха,
который в дальнейшем никаких отношений с музыкой уже не имел (вероятно, его
музыкальная душа осталась там). То есть и этот состав “умер” после относительного
успеха. Но недолго я был одиноким. После
нескольких вариантов познакомился из Лешею Вундервальдом – потомком херсонских
немцев, который со мной вспомнил свое прежнее барабанное детство и в конечном
итоге расцвел у классного барабанщика с джазовой техникой. Мы долгое время
тренировались вдвоем, выучив тьму песен – синтез года, джаза и фольку. Съездили
на «Червону Руту» в Донецке (1993 год), взяв с собой профессионального
бас-гитариста Саню Бруда, который поразил там операторов-иностранцев своей
техникой. Однако опять-таки выше дипломантства (десятки) не поднялись. Через
два года нам объяснили, что этот стиль, мол, старый, и следует в настоящий
момент играть такое только, как Нирвана. Но если внимательно подумать над
элементарными, казалось бы, словами “а морковь красная, когда моркови густо, а
капуста гарная только между капусты”, то поймешь, что то не об огороде овощном
идет речь. Где-то тогда, в 1993-ом к нам
прибился мальчик-басист, не по годам серьезный. Это был Виталик Ткаличенко –
ученик ПТУ. Именно этим составом (опять-таки втроем) мы получали от музыки
массу эмоций, и музыка была сложной и слишком синкопированой. Наибольшим выступлением был гала-концерт в
Херсоне на круче вместе с Повалиями, Билыками, Плачами Еремии, Вилли Токаревим,
который мы начинали, а запись нашего блюза многократно крутили по ТВ.
Дальше вместе с певцом Генкой Белозубовим (ну копия Дио!)
выступили на “Перлинах сезона” в Киеве, где получили третье место (забелено
корректором в дипломе не то единичка, не то двойка). Но то не беда, – главное
что тогда появился азарт. Однако это длилось не долго. Опять быт, семья, работа
свели весь азарт на нет. При том еще и Виталик пошел в армию, а Леша также недолго
продержался в добром юморе (хотя было что играли с ним вдвоем даже на
конференции авангарда). Пока был мой
басист в армии, я удовлетворил свое давнее стремление поиграть с трубами –
поэкспериментировал с тубой, тромбоном, трубой и саксофоном, расписывая им
партии. Пользы с того не было никакой, кроме появления на той волне, с теми
духовиками группы «Сбей пепелз», которая в настоящее время в Киеве играет на танцульках.
Когда Виталик вернулся, с нами попробовал поработать первый
и последний пока еще менеджер Витя, который добился выступления на «Таврийских
играх» (пусть днем, пусть в перерывах между конкурсом питья пива детьми, но
честь которая!). Тот состав существовал также достаточно долго: старый
херсонский лабух Игорь Глущенко – барабаны, Костик Голубов – вокал, Виталик и
я. Мы выступили на нескольких концертах, последним из которых стал “40х40” (мои
40 лет умножены на 40 песен, которые там прозвучали). Слезы печали за
обездоленно ушедшими годами.
И вот третье
тысячелетие начинается с нового состава – с барабанщиком Вадиком Маяцким,
который также вспомнил свое барабанное прошлое через 20 лет.
Поскольку мы всегда подстраивались под барабанщика, то в
настоящий момент стиль тяжелее, чем был когда-либо, а песни энергичны и
забойные. В этом я убедился после серии концертов, когда публика заводилась и
пела впервые услышанные песни. Это классно, и его хочет душа еще и еще. Однако
опять-таки быт. Репетиции раз в неделю по 2-3 часа. И наконец третий альбом, записанный недавно,
и уже почти профессионально – на настоящей студии. Название – “Урок 1:
Херсонский блюз”. Хотя это еще не те песни из Вадиком, это еще со Свиньей. Из
Вадиком будет обязательно “Урок 2”.
А альбом тот посвящен херсонской музыкальной тусовке.
продолжение следует ...
Дискография
– Круїз – 1986
- Великий Чорногуз – 1991
- Чорний Лелека - 1993
- Цибуля – 2000
- Херсонський блюз – 2002
- Рік козла (very live) – 2003 - Крокодил-чемпіон - 2006 - Покусай задницю королеви - 2006
|
