Рок-музыка
считается мужским изобретением. В принципе для девушек в этом искусстве
предусмотрены скромные роли — музы, подруги, бэк-вокалистки.
Случалось, боевые подруги не только разделяли судьбу своих партнеров, но и
сами могли оказаться незаурядными творческими личностями — взять хоть Йоко Оно при Джоне Ленноне или
Марианну Фейтфулл при МикеДжаггере, Кортни Лав при КуртеКобейне или Янку Дягилеву
при Егоре Летове. Впрочем,
дискриминация продолжалась недолго. Внедрение рока в массовую культуру,
рыночный спрос и набирающий силу феминизм сделали свое дело. В 60—70-е
женских рок-банд и самостоятельных исполнительниц было немного: ДженисДжоплин, Патти Смит, Нина Хаген, Дебби Харри, СюзиКватро. Все они были наперечет, каждая стала легендой.
Каждая претендовала на роль героини поколения, их записывали в символы эпохи.
В 80—90-е
символизировать эпоху уже почти никто не стремился. Женские команды и просто
певицы расплодились в невероятных количествах: андерграундная
дива Пи ДжейХарви и попсовая авангардистка Лори Андерсон,
мрачноватый мистик Кейт Буш и звезды поп-рокаШирлиМенсон (Garbage) и ГвенСтефани (NoDoubt), сочинительницы
женской лирики Сюзан Вега и Тори Амос и так далее. В мире началась настоящая женская
эмансипация. Рок в СССР, а потом и в России всегда чутко улавливал
западные тенденции — правда, с некоторым опозданием. У большинства наших
рокеров, в том числе и женщин, есть западные образцы, с которых они более или
менее точно скопированы. Рок-певицы как класс
появились в 80-е, а к концу 90-х уже началась настоящая экспансия женских
команд. Половой вопрос для
рок-культуры — один из главных. Певец на сцене, как
правило, воспринимается не только как музыкант, но и как секс-символ. С этой
точки зрения рок — мужское дело, а поп-музыка — женское. Парни берут в руки
гитары, чтобы нравиться девчонкам. Для девчонок естественнее собираться в попсовые ансамбли, чтобы сводить парней с ума.
Женщина-рокер оказывается на чужой территории и поэтому должна либо сломать
стереотип, либо вести себя по-мужски, то есть петь не только про нежные
чувства, но и про суровую действительность, исполнять не легкомысленные
шлягеры, но намеренно жесткие композиции. Какой бы примитивной ни была эта
модель, практически любая певица вынуждена с ней считаться. Девушка с гитарой
должна доказать, что она имеет какое-то особое право на существование в роке.
Главным
доказательством стал голос. Можно вообще считать, что понятие «женский рок» —
фикция, а существует только женский вокал в роке, от которого обычно ждут
большей эмоциональной напряженности, чувственности и задушевности, но вместе
с тем часто получают и агрессивность, и трагизм. В борьбе за равноправие в
рок-музыке певицы заявляют свои права на любые темы и музыкальные стили, на
гражданскую позицию, социальную остроту, иррациональную агрессию и т.п.
Особенностью «женского рока» как самостоятельного течения в музыке, наверное,
нужно признать специальную «женскую тему». Она может раскрываться в самых
разных вариантах — и в сентиментальных излияниях, и в феминистской проповеди,
и в созерцательной лирике. Специалистки по
«женским» страстям и дамскому декадансу из группы «Колибри» пишут песни про чувства и чувствительность — обычно с
иронической интонацией. А, например, «Ночные снайперы» относятся к этой теме
более серьезно. Они хоть и любят пощеголять в брутальном музыкальном
камуфляже, все равно ясно, что поют от чистого женского сердца. Девушкам-панкам из «Восьмой Марты» нежные чувства вообще
не знакомы. Рвать струны и материться они умеют совершенно по-мужски и этим
не столько пугают и заводят, сколько умиляют публику: вот, дескать, какие
трогательно-агрессивные создания. Другая группа экзальтированных девчонок «Пеп-си» предложила эмансипированный вариант рок-девиза:
«Парни, музыка, наркотики». «Женский рок» и
некая специальная «женская тема», разумеется, не обязательно сливаются. Одни
их связь не замечают, другие подчеркивают, третьи отрицают. Так или иначе, но
отношение к этому вопросу выражено обязательно. И только это создает иллюзию,
что «женский рок» — явление цельное. Для группы CabernetDeneuve голос солистки Тани «Конфеты» — только
голос и больше ничего. Умка, она же Анна Герасимова, играет хиппаря и блюзмена, неважно,
какого пола. Жанна Агузарова хоть и пела ясным
девичьим голосом, но «женскими» ее песни назвать сложно, тем более что почти
все они сочинены мужчинами. Исполняющие фолк-рок
Ольга Арефьева и Инна Желанная половой принадлежности никогда и не думали
скрывать, но в разряд трепетных ланей тоже вроде бы не попадают. Унификация поп-культуры и рока как ее части привела, в том числе и в
музыке, к возникновению стиля унисекс. Ответом на это
стал образ гламурной, подчеркнуто женственной дивы,
эксплуатируемый Натальей Медведевой. Певица, скрывающаяся под псевдонимом Butch, тем временем объявляет себя существом
неопределенного пола, что не мешает ей, выступая на «Нашествии», очень
по-женски выпускать в небо голубей и воздушные шарики. Разнообразие типов и
характеров впечатляет: барышни и крестьянки, хиппи и хулиганки, ранимые и
беззащитные, эмансипированные и, наоборот, подчеркнуто женственные,
экстравагантные дивы и светские львицы, секс-бомбы
и замухрышки, ведьмы и феи. Строгой классификации
пестрая компания не поддается, но некоторые основные типы обнаружить можно. Тип трагический.Героев и героинь,
разумеется, никогда не бывает много. В истории русского рока была только одна
действительно легендарная певица — Янка Дягилева из Новосибирска. Ее
сравнивали с ДженисДжоплин
и Патти Смит, воплощениями рока в чистом виде. У
Янки, как и положено настоящей культовой фигуре, не было ни голоса, ни
музыкального таланта, ни блестящего поэтического дара, ни даже смазливой
внешности. Если слушать ее беспристрастно, то эти песенки кажутся всего лишь
претенциозным бредом. Штука только в
том, что беспристрастно ее никто не слушал. Это было просто невозможно.
Кассеты особенностей ее манеры пения не передают. Вообще записи для Янки не
имели большого значения. Толком сделанного альбома, кажется, не было ни
одного. Янку (иначе ее никто никогда не называет) надо было слушать только на
живом концерте. Жизнь и искусство для Янки сливались воедино, так что оставалась
только жизнь без всякого искусства. И песни казались органичной частью этой
жизни. Янка сочиняла слишком личные тексты. Их поэтические достоинства не были
важны, поскольку значение имели только сила и подлинность обнаженных чувств.
(Кстати, когда появилась Земфира, многие думали, что она станет второй
Янкой.) Стихи Дягилевой были обычно мрачными и безнадежными. Они сливались в
один долгий и надрывный плач. Мир вокруг казался ей чужим,
враждебным и жестоким, не столько в социальном, сколько в экзистенциальном
смысле. Существование в этом мире было невыносимо мучительным. Это
настолько отчетливо слышалось в голосе Янки, что публика ее боготворила. В ее текстах и
музыке отчетливо звучали фольклорные и панковские
интонации. По слухам, сочинять песни она начала примерно в 1985 году под
впечатлением от общения с Александром Башлачевым. В
любом случае встречались они не раз, и влияние его песен на поэзию Янки
очевидно. Уже по достоверным сведениям, в 1988 году на сцену ее вывел Егор Летов, с которым она прожила несколько лет, скитаясь по
стране. Все это время Янка находилась в тени Летова.
Ее собственная группа просуществовала недолго, и пела она либо одна, либо под
аккомпанемент летовской «Гражданской обороны». Янка
активно выступала на квартирных концертах и многочисленных фестивалях с 1989
до 1991 года. За это время и сложилась легенда о печальной и удивительно
трогательной девушке. В 1991 году она покончила с собой. Тип лирический.Большинство
исполнительниц рока или близкой к нему музыки никак не подчеркивают, что они
поют песни по-женски или по-мужски, для мужчин или для женщин. Почему-то
именно среди них оказывается больше всего красавиц с неплохими голосами. Их-то прежде всего и обожает мужская часть аудитории. У
таких певиц редко бывают яркие личные биографии. Жизнь и искусство,
сценический образ и реальный человек существуют порознь. Прежде всего интересны их вокальные данные и сочинения. Главными
женскими персонажами русского рока 80-х были Настя Полева и Жанна Агузарова. Певицы, полярно противоположные во всем. Взять
хотя бы голоса — завораживающий и тягучий, обычно негромкий, иногда с легкой
хрипотцой у Полевой и пронзительный, по-пионерски
чистый у Агузаровой. Полеву называют
русской Кейт Буш или Гребенщиковым в юбке. Ее
первые альбомы были наполнены не очень внятными «умными» текстами и
мистическими образами. Она интересовалась музыкальной экзотикой и декадансом.
О чем именно пела Полева, разобраться можно было не всегда, но образы
получались таинственными и гипнотическими. Она сотрудничала с угрюмыми
свердловскими группами «УрфинДжюс»
и «Трек», участвовала в записях «Наутилуса». Вряд ли ее музыку можно назвать
массовой, но тем не менее на рубеже 80—90-х Полева
пользовалась большой популярностью. Хотя до Агузаровой
ей было, конечно, далеко. Эксцентричное
поведение Агузаровой, яркая внешность и мощный
голос взрывали любой зал. Она стала первой русской рок-звездой национального
масштаба, которая достигла популярности, сравнимой с популярностью Пугачевой.
Парадокс заключался в том, что ни секс-символом, ни
рок-идолом она при этом не являлась. Агузарова эксплуатировала клоунский образ — самый
невыгодный и бесперспективный. Интересная чудачка могла бы стать мамой
русского панка, но пела совершенно другие, скорее
даже попсовые шлягеры. Ее звезда вспыхнула и быстро
померкла. После возвращения из Америки она не записала ни одной
сколько-нибудь заметной песни. Но влияние и на шоу-бизнес, и на
альтернативную сцену она оказала огромное. Кусочки образа Агузаровой
застряли и в Земфире, и в Тане «Конфете». Тип коммерческий.Компромисс между
активным рокерскимжизнестроительством
и разделением личной и творческой жизни был найден где-то к концу 90-х, когда
возник наконец приятный синтез рока и попсы,
качественная музыка для требовательных потребителей. На сцене появились
сначала Маша Макарова, а потом Земфира и Чичерина. Ожидание настоящей звезды,
рок-королевы, которая придет и поразит публику
свежими и подлинными эмоциями, обнажит нервы, распахнет душу, вернет року драйв,
стало к середине 90-х особенно напряженным. Первой претенденткой на
всенародную любовь стала Маша Макарова (группа «Маша и медведи»).
Раскрутивший ее Олег Нестеров так и говорит: «Мы сделали тогда королеву
рок-н-ролла». В Макаровой было все, что нужно: привлекательность, хорошие
вокальные данные, экзальтация и бешеная энергия. Но ее карьера оказалась еще
короче, чем у Агузаровой. Во-первых, Макарова
почему-то вдруг засомневалась, стоит ли ей продолжать петь. Во-вторых,
сценический персонаж, предложенный ею и ее продюсерами, имел некое внутреннее
противоречие: она казалась одновременно беззаботной девочкой и мрачной
ведьмой. Слава пришла к ней после беззаботной песенки про «Любочку», но вскоре Макарова стала исполнять музыку
гораздо более серьезную и экстремальную. Возможно, оставшись в шоу-бизнесе и
выбрав более или менее определенный образ, Макарова и ее группа могли бы
стать русскими GuanoApes,
то есть играть музыку одновременно сентиментальную и жесткую, экстремальную и
массовую. Но кем Маше быть на самом деле, так и не решили. Но вот наконец наступила очередь Земфиры и Чичериной. Вторая
поначалу была слабым подобием первой, но теперь стала вполне самостоятельной
и оригинальной певицей. В этих двух девушках женский рок получил свое
идеальное воплощение. Строго говоря, о старом классическом бескомпромиссном и
суровом роке пора уже забыть. Обе певицы — продукт грамотной коммерческой
политики, результат тщательного построения образа и стиля. Каждая из них, и
особенно, конечно, Земфира, вернули року нерв, искренность, безыскусность
чувств и подлинные эмоции. Поначалу все это и правда
было настоящим. На сцене появилась эдакая
талантливая Девушка, у которой в жизни было много всего такого, что пережили
и остальные девушки, но она умеет рассказать об этом трогательно и
убедительно, так, что даже юношей пробирает. Музыкальные средства были
выбраны самые разнообразные — от фольклорной напевности до блюза, пост-панка и даже гранжа. Но
образ и приемы шлифовались, совершенствовались и быстро теряли первозданную
естественность. И в Земфире, и в
Чичериной гармонично соединились подлинная личность и коммерческий имидж. Они
не играют отчаянных мужественных рок-героинь.
Их песни подчеркнуто «женские», взгляд на мир демонстративно «девичий». Они
выставляют напоказ свои чувствительность и слабость, но одновременно
отстаивают независимость и свободу. И на сегодняшний
день эта тактика остается самой выигрышной. Старый рок-н-ролл, говорят, умер,
но зато родился «женский рок».
